Он определённо зря не шёл домой. Иви точно волновалась за него, добавляя к и так сильным переживаниям за брата, теперь ещё и мысли о том, куда пропал он. В этом была вся Ивонн: в заботе, опеке и любви, которой она щедро делилась с теми, кто был ей близок и дорог. Пожалуй, сейчас Аберанти как никогда жалел о том, что постоянно ей что-то недоговаривал. Она-то была честна и делилась всем, а он предпочитал пустую болтовню разговорам о деле и вот куда его это привело. В Мунго, к целителям, которым лучше бы не видеть то, как выглядит его рука сейчас. Нечто безжизненное, отдающее болью по всему телу, изуродованное ожогом, который не брало ни одно целительское заклинание, известное Робби. Оставалось надеяться, что арсенал любого работника Мунго гораздо шире, чем его, увы, скудные познания в этой области, из которых в этот раз не удалось извлечь никакой пользы.
Не то чтобы ему действительно хотелось быть сейчас в Мунго. На свете существовало множество мест, где Робби хотел бы быть больше, чем в месте скопления сотен целителей разом, но судьба щедрым пинком отправила его именно сюда, вынуждая смириться с этой участью и принять неизбежное с гордо поднятой головой. Проще говоря, храбрейший из храбрейших Роберт Абернати, готовый прыгнуть хоть к дракону в пасть, боялся целителей, с явным неудовольствием всякий отправляясь туда, где попадёт под их пристальное внимание. В том, что ему придётся мириться с чужим навязчивым вниманием, он не сомневался: уж слишком специфично выглядел ожог и слишком много неудобств разного рода он причинял. Взять хотя бы то, что рубашка под курткой уже точно налипла на нежную кожу и снимать её вновь придётся кусая губы, чтобы не начать снова шипеть ругательства и проклинать тот день, когда любопытство в нём перевесило здравый смысл.
Радовало несомненно только одно: привет-ведьмы были хоть и усталы, но очень милы, и быстро проводили его к свободному целителю, передав с рук на руки, пожелав удачи и на этом тут же удалились, оставив Абернати один на один с потенциальным экзекутором. Своего настроения Робби не скрывал: смотрел хмуро, был бледен, а синяки под глазами и трёхдневная рыжеватая щетина на лице только усугубляли ситуацию. Приличного человека в нём выдавала только одежда, тщательно выглаженная и вычищенная домовиками, но любой бы из них всё равно пришёл в ужас, едва бы Робби снял куртку, показывая светлую рубашку, пропитанную сукровицей, кровью и Мерлин знает какими ещё настойками и мазями, которые должны были немного снять боль, но на самом деле никак не помогали.
Абернати молча присел на стул, продолжая разглядывать Генриха Пула, а затем всё же, хлопнув себя здоровой рукой по колену, предпочёл начать говорить.
- Вот что, - сказал Робби, поморщившись и пожалев в очередной раз о своём решении прийти сюда. - Ни мне, ни вам не хочется сидеть здесь дольше положенного. Уверен, ваш рабочий день закончен или закончится совсем скоро, так что не будем откладывать в долгий ящик.
Он неловко двинул больной рукой, дёрнул плечом от боли пока стягивал рукав куртки, но гордо сдержался и ничем не выдал того, что все эти телодвижения причиняли хоть какое-то неудобство. Науку, которой учили его все чистокровные родственники разом, так просто не забыть. Пусть даже целителей Абернати предпочёл обойти стороной, но тут уже было не место каким-то личным неприязням и стоял вопрос того, как долго он протянет без чужой помощи. Сам. О том, что в таком случае сказала бы Ивонн, Робби предпочёл не думать, максимально быстро закатывая рукав рубашки, а потом и вовсе резким движением разрывая ткань.
- Ожог. Получен сутки назад, - на этом часть «я сказал правду» можно смело завершать и начинать самозабвенно врать. - Неудачно активировал артефакт и получил совершенно не тот результат, на который рассчитывал. Надеюсь, это ещё поправимо.

По началу Робби даже немного теряется, но что несомненно начинает его радовать, так это то, что Пул не стал тратить время на формальности и тоже поспешил перейти к делу. По мнению Абернати, это точно поможет ему далеко пойти  и сделать хорошую карьеру. Больше было бы таких колдомедиков - больше бы ребят, знакомых Робби осталось бы здоровыми и живыми, а не стало калеками. Формальностей, привязанности к необходимости заполнить кипу ненужных бумаг и написать сто и один отчёт в колдомедицине Робби никогда не понимал и в тайне не одобрял. Какие к Мерлину бумаги, когда пациента прокляли, привезли в полуживом состоянии или без какой-то части тела? Документы ничем не помогут, когда кто-то будет умирать в кабинете.
- Чешется, - честно признаётся Абернати после секундной заминки. Рука, красная и покрытая пузырями, дёрнулась после попытки Робби как-то ей пошевелить и тут же упала. - Немеет, - с какой-то горькой усмешкой заметил он, поглядывая на руку и не чувствуя своих пальцев. - И нет, эту ночь я не спал. Сделал пару обезболивающих припарок, пытался вернуть чувствительность руке, но бестолку. Полагал, что это поможет, но, кажется, проклятие в артефакте было более сильным, чем я считал. Знаете, такая вспышка, как при инсендио.
Хотелось бы Робби понять природу того, что реально оставило его почти калекой и лишило возможности пользоваться левой рукой на долгие месяцы. Тёмный сгусток энергии, потрепавший нервы вчера всем и каждому, кто стал свидетелем. Чудо, что он остался жив, а не погиб от этого касания, прошедшего через всю руку до кости и пронизывая будто тысячью игл одновременно.
- Не церемоньтесь, Генрих. Если осмотр поможет вылечить этот ожог или хотя бы немного облегчить боль, то я заплачу лично вам сто галлеонов, - он мог бы пообещать и больше, но пока не был уверен, что вся затея с колдомедиками себя оправдает. Стоило идти в Мунго сразу, а не ждать чего-то неизвестного. На что он вообще рассчитывал? Что всё заживёт само и можно будет сделать вид, что и не было ничего такого? Глупец и за свою глупость точно поплатится. Сейчас или позже.
С кривой улыбкой Робби поднял здоровой рукой больную, устраивая её на коленях так, чтобы Пулу было лучше видно последствия столкновения с тёмной магией. В том, что существо было порождением именно этого отдела магии, Абернати совершенно не сомневался. Слишком многое повидал за время работы в Отделе Тайн и за время состояния в Ордене Феникса. Опыт, знаете ли, закаляет, но даже опыта Робби не хватало для того, чтобы не без лёгкого ужаса смотреть на то, что произошло с рукой и представлять себя без руки совершенно. С учётом его работы оставаться без руки не хотелось совершенно.
- Давайте договоримся сразу. Спасёте руку или хотя бы сможете назначить лечение, которое поможет, - я найму вас как частного специалиста в обход Мунго.

Робби, привыкший жить в мире больших денег и не отказывать себе в большинстве желаний, искренне не понимает смятение, настигшее Генриха в самый разгар осмотра. Сколько сейчас платят стажёрам: половину от предлагаемой суммы, меньше? Абернати не привык считать чужие деньги - чужой карман его мало волнует, когда из своего галлеоны можно грести горстями - и потому думает, что промазал с суммой, пока не слышит то, как запнулся Пул. Попал и попал сразу в цель. Генриху были нужны деньги, Робби был нужен целитель, которым сможет держать язык за зубами и не станет лезть не в своё дело. Можно ли уже было считать, что они нашли друг друга?
Робби молча притворяется послушным пациентом, слушая все аргументы Пула про то, что его травму нельзя вылечить взмахом палочки и каким-то простым заклинанием. Это Абернати и сам прекрасно понимал, созерцая лишённую значительной части эпидермиса руку и пытаясь представить, как всё это он будет объяснять Ивонн дома и коллегам на работе. Вряд ли рубашки с длинным рукавом, жилет и пиджак сверху хоть как-то скроют от окружающих тот факт, что он стал поразительно неловок в своих движениях и морщится от боли, едва ситуация вынуждает пошевелить левой рукой. Со Сметвик всё было ещё страшнее: две хозяйские и одна гостевая спальни в её доме были огромной условностью. Попытайся он сказать, что будет ночевать в той комнате, в которой ни разу не ночевал после помолвки и переезда, это вызовет в Иви очередной приступ тревоги, чего он допустить точно не мог.
- Генрих, - произносит Абернати, крутя здоровой рукой стакан с разведённым зельем и не решаясь его выпить. Он прекрасно помнил, как горька мандрагора, и подобный поступок потребовал бы от Роберта быть храбрым. Очень храбрым, но пока этого чувства не хватает, а потому он осторожничает и поднимает на Пула весьма серьёзный взгляд. - Вы начали моё лечение. Вы осматриваете мой ожог и уже начали размышлять над тем, как максимально эффективно разобраться с этой травмой. Так что вы будете первым и последним колдомедиком, которому я доверю лечить свою руку, хотите ли вы этого или нет. Или скажете, что вам не нужны деньги? Пусть так, я готов приходить в назначенный день и час на приём в Мунго, если частная практика вам претит. Но я оставлю за собой право требовать назначить конкретного волшебника в качестве того, кто будет меня лечить.
Абернати кивает, жестом подтверждая свои слова и свою уверенность, а потом одним глотком выпивает настойку, морщась и кривясь так, будто ему сказали, что ему снова придётся пройти все семь лет обучения в Хогвартсе, с самого начала и без проказ, которые грели его душу всё то время, что он был оторван от дома. Сейчас Робби мало волнует то, чего хочет сам Пул. Надо - он и всех Гринграссов разом напряжёт и заставит подключить всё влияние семьи, чтобы именно этот стажёр лечил их родственника. Упрямство Роберт унаследовал от Джолиона, чем несомненно гордился.
- Поймите меня правильно: я не хочу, чтобы об этой травме стало кому-то известно. Моя ошибка, моя глупость и неудача. В моей работе все три компонента разом фатальны. Мне просто повезло, что проклятие коснулось только руки и, надеюсь, не пустило корни по всему организму. Сохранить в тайне мой визит в Мунго уже не получится - бумаги на вашем столе тому подтверждение, но даже в этом случае я прошу вас сохранить детали, выбивающиеся из списка «нормальных»  в тайне, - пусть даже в таком случае половину произошедшего с Робби нельзя будет записывать, зато так ему будет спокойнее. И как артефактологу, и как магозоологу разом. - Потребовать за это деньги вы имеете полное право. Более того, я сам предлагаю их вам и совершенно серьёзен, когда говорю о сотне галлеонов.

Отредактировано Robert Abernathy (2017-10-28 21:11:42)

В мире благородных волшебников правили две вещи: чистота крови и деньги. Нельзя было отрицать того, что Робби был избалован с самого детства, что его привычка жить в роскоши и получать ровно то, что ему было нужно делала своё дело даже в таком простом деле, как поход к целителю в Мунго. Он будет выбирать и привередничать до последнего, отказываясь от любых неугодных ему вариантов. Генрих Пул сейчас устраивал его больше, чем все остальные медики вместе взятые. Ему нужны были деньги, он был согласен лечить то, с чем и профессиональный целитель не рискнул бы связываться. Этого было достаточно для Робби, чтобы предложить злосчастные сто галлеонов за спасение руки и сохранение общей тайны.
— Осторожнее, Генрих. «Я могу сделать так, что Вас здесь не было» - звучит почти как угроза, - усмехается Абернати, неловко шевеля рукой и понимая, что что-то пошло не так, раз никаких даже самых мелких улучшений так и не произошло. Он тяжело вздыхает, тихо ругаясь себе под нос и поминает всех волшебников разом. Зелье не действует, это ясно даже мало сведущему в медицине Робби и он уже начинает жалеть о том, как много денег успел пообещать за успешное лечение. После такого нельзя было не быть уверенным в том, что в Мунго работают одни бездари, не способные даже хотя бы немного облегчить боль.
- Совершенно ничего, Генрих. Ни единого симптома из перечисленных вами. Руку всё так же сводит от боли и нестерпимо хочется расчесать, не смотря на то, что вся кожа горит, - морщится Робби и думает, пытаясь припомнить ещё хоть что-то, что могло бы помочь стажёру в этой патовой ситуации. Невозможность рассказать всё сбивала с толку, но нападение неизвестного существа в ситуации Абернати - это последнее, чем станешь делиться и хвастаться, что выжил. И как глупо выжил, поставив под сомнение все экзамены по ЗоТИ и трансгрессии разом.
- Если это ваш способ не сработал, стоит поискать что-то ещё. Верно Генрих?, - наконец-то произносит он, поднимая недовольный взгляд на Пула. Конечно, в основном это была его собственная оплошность: об этом стоило сказать сразу, а не ждать, но Абернати очень надеялся, что попытка трансгрессировать никак не могла отразиться на воздействии зелья на его руку. - Я думаю, можно начать с поиска обезболивающего, которое подействует. Потом уже решать остальные проблемы. У вас имеется охлаждающая мазь?
Счастливая случайность, по которой он оказался так близко от Мунго в тот раз, теперь обернулась тем, что ему мало могли чем помочь сейчас. Боль в руке была тому подтверждением, вынуждая Робби стиснуть зубы и криво улыбнуться Пулу. Терпеть, кажется, было для него сейчас единственно верным вариантом, от которого нельзя было отступить ни на шаг в сторону.

Отредактировано Robert Abernathy (2017-11-12 02:18:47)