Stone Sour – Wicked Game

  Интуиция редко подводила Марго. С того самого судьбоносного вечера в её размеренной жизни всё перевернулось с ног на голову: ровное биение сердца замерло и застучало взволнованно с новой десятикратной силой, напоминая о том, что не подёрнулось оно ещё кромкой льда, раз и навсегда спасши свою обладательницу от душевной боли. Её же душа трепетала теперь так живо и так тревожно. Эрнест заставлял её чувствовать как никогда, каждым нервом ощущать смятение и каждой клеточкой сгорать от неистового желания смести разделяющие их расстояния, чтобы и души, и плоть воссоединились вопреки всем преградам, коих было не счесть.
   Она таила это чувство бережно, боясь ненароком обронить лишнее и дать повод окружающим домыслить свою правду, и с Эрнестом, после того вечера ставшим частым гостем её дома, - разумеется, лишь вместе с братом - вела себя отстранённо и держалась будто бы неприступно, но и здесь мастерство подводило её. Оставаясь для всех привычной прохладой, Марго порой дольше прежнего задерживалась взглядом на тёмных глазах младшего Форсберга, над его шутками улыбалась чаще других, однако стоило им остаться наедине, как волшебница не могла справляться с  волнением и, не давая ни словом обмолвиться о главном, стремилась прервать этот опасный миг уединения. Но слова были бы лишними: она знала, он чувствовал то же, он так же мечтал и жаждал. Его выдавало сбившееся дыхание, неровные взгляды, чересчур тёплые, взбудораженные интонации. Это могло бы бальзамом ложиться на душу, но лишь больше распаляло, заставляло мысли метаться, вызывая горечь от осознания невозможности того, о чём так мечталось.
   Никто и представить себе не мог, что творится в душе у вдовы Роули. Семья всё также поддерживала её в твёрдом решении связать свою судьбу с Сигмундом, будучи уверенной в том, что этот практически стратегический шаг был хорошо взвешен и что Марго непременно будет счастлива, совершив задуманное. Кажется, никому из близких  в голову даже не приходила мысль о том, что их властолюбивая родственница может искренне желать простого женского счастья, заключённого в воссоединение с мужчиной, сердце которому бьётся неровно. Так, всё шло своим чередом, день за днём приближая день помолвки. Совсем скоро Марго и Сигмунд во всеуслышание объявят о намерении заключить брак, и обратного пути не будет. А Маргарет и не искала отступной дороги, всё ещё веря в то, что она достаточно сильна, чтобы справиться с непрошенными чувствами, созданными будто для того, чтобы разрушить её безмятежный покой. Об этом было так просто думать, когда его не было рядом; стоило пройти паре дней, как размышления вновь начинали струиться ровной цепочкой, не лишённой логики и расчёта, но под вечер всё же накатывало что-то животрепещущее, заставляющее вновь вспоминать широкую улыбку и искренний голос, плотно засевший где-то в подсознании сладостным мигом.

  Ранним утром от Сигмунда с совой прилетело письмо, в котором он изъявлял желание встретиться, чтобы лично обсудить детали помолвки, включая список приглашённых, который, казалось, волновал его более всего прочего. В результате короткой переписки было решено, что Марго лично прибудет к нему после полудня, поскольку домовики занимаются тщательными приготовлениями к грядущему торжеству, приводя дом в блистательный порядок, а, значит, сейчас в нём творится полнейший аврал, который только будет мешать эффективному решению деловых вопросов. Впрочем, миссис Роули вовсе не была против, поскольку в последние дни она редко покидала пределы особняка и сада и была только рада немного развеяться. К тому же, Сигмунд прежде говорил о том, что его брат целыми днями пропадает вне дома, работая, не покладая рук, и можно было не беспокоиться о том, что встреча с будущим женихом доставит неудобства.
   Когда Марго окончательно привела себя в порядок, вновь подобрав часть волнистых волос аккуратными косами и облачившись в одно из своих любимых длинных платьев, точно из прошлого века, она преодолела путь до квартиры Форсбергов привычным способом: воспользовавшись каминной сетью, попала в одно из близлежащих заведений, с хозяином которого была обговорена возможность пользоваться его камином, а после - пешком до места назначения. Прежде она ещё не бывала в их обители. И потому поиск нужного дома занял какое-то время. И когда волшебница увидела нужную цифру на фасаде, это даже вызвало лёгкую радость, поскольку Сигмунд, как оказалось, жил несколько дальше, чем ей представлялось прежде.
    Маргарет неспешно поднялась по лестнице, изучающе оглядываясь по сторонам: это был достаточно простой район, состоящий, в основном, из домов с двухэтажными квартирами, и на её взгляд это было не самое приятное место для жизни, поскольку с раннего детства она привыкла жить в каком-никаком доме, где есть хотя бы клочок земли, который можно было облагородить, а после - наслаждаться свежим воздухом не под любопытными взглядами чужих людей. 
   Постучав, волшебница практически сразу услышала за дверью шаги и приветливо улыбнулась ещё до того, как дверь распахнулась, открывая её взору того, кого она вовсе не ожидала сейчас увидеть. Улыбка Марго тут же приобрела неуверенный, несколько грустный оттенок, отпечатавшийся в глазах, ярко-голубых под палящими лучами летнего солнца.
  - Здравствуй, Эрнест, - тотчас дрогнувшим голосом поздоровалась Роули и поспешила развеять малейшие надежды мужчины, -  Сигмунд просил о встрече, и вот я здесь. Он, наверное, давно ждёт меня?
  Что-то в выражении лица мага подсказывало, что ответ на, как ей казалось, риторический вопрос был отрицателен.

Cinema Bizare – My Obsession
    Неожиданная встреча должна бы была в два счёта выбить из колеи волшебницу, никак не ожидавшую сейчас увидеть нечаянного вора, с необычайной дерзостью укравшего её сердце с надтреснувшей кромкой льда, однако Марго со свойственным ей спокойствием приняла этот поворот судьбы, покорно подставив голову под удар меча фортуны. И если внешне она была, казалось, невозмутимо спокойна, то от безмятежности её безмолвной души осталась лишь призрачная дымка. Всё в неё трепетало, томилось в клетке, сдерживающей малейшие порывы, а сердце норовило разорваться от мучительности момента.
   Пришла бы она сюда, зная, что дверь перед ней распахнёт не кто иной, как человек, неведомо для него самого сломивший независимость её духа? Или, быть может, она шла в дом будущего супруга, в тайне от всех - даже от самой себя - намереваясь хотя бы на миг столкнуться с взволнованным взглядом его брата? Пожалуй, на эти вопросы она не ответила бы даже под угрозой самого болезненного заклятия, но в её взгляде не было и капли сожаления. Только непривычное волнение, надтреснутая тревога и подавляемая жажда сделать хоть что-нибудь, чтобы раз и навсегда  - или хотя бы на эту короткую встречу - избавиться от долгих пауз, вызванных недосказанностью и очевидностью того, что невесомо кружилось в воздухе между ними.
   Миссис Роули будто бы и не растерялась: чуть склонив голову, опуская взгляд в пол, прошла вглубь квартиры, минуя Эрнеста, тем самым обдавая его лёгким сладковато-цветочным шлейфом, тянувшегося от волос, ямки на шее, куда совсем недавно лёгким касанием подушечек пальцев были нанесены любимые духи. Единственные, которыми пользовалась Марго на протяжении долгих лет, впервые давным-давно подаренные её покойным супругом. Она отличалась постоянством и не спешила их менять, но вовсе не потому, что они были вечным напоминанием о Фастбьёрне: они раз за разом напоминали ей о том, кто она, ради чего живёт и какие цели преследует. Они придавали уверенность в своих действиях, но сегодня их магии было недостаточно того, чтобы подарить чувство знания замысла происходящего.
  - В таком случае, я подожду, - голос заразил пространство вокруг волнением. Пара глубоких размеренных вздохов, чтобы больше не допустить такого промаха и не выдать эмоций, вызванных таким близким присутствием Эрнеста. Они были одни. Вокруг - ни души. И Сигмунд, судя по всему, придёт не так скоро, чтобы начинать обратный отсчёт до тяжёлой поступи его шагов перед парадной. Это рождало желание впервые выпустить узду, не сдержаться и допустить нечто ужасное. Его близость была такой манящей, такой опасной. Она пыталась столкнуть Марго в пропасть, лететь в которую бесконечно; падать, падать и падать в неизвестности, в грехе и боли. Так тяжело было противостоять соблазну. Так тяжело притворяться, словно не чувствуешь, как душа рвётся с проклятых цепей.
Женщина прошла, медленно обводя взглядом  комнату. Так вот где жил её искуситель, делящий обитель с кровным братом, которому уготовано раз и навсегда обрести в лице Марго верную спутницу жизни. Её глаза не столько изучали обстановку, сколько всё тело ощущало его присутствие. Тонким слухом она отслеживала его движения, а интуиция рисовала в мыслях его подвижную мимику, видеть которую ей не представлялось возможным, поскольку всё это время он находился позади. Она не могла обернуться, даже если бы постаралась себя заставить. Видеть его лицо казалось невыносимым, но не видеть - и того хуже.
  - Благодарю, я не пью до ужина, - с натянутой вежливостью отказалась Марго. Нет, она могла бы согласиться, не поступаясь принципами. Но присутствие Эрнеста и без того вселяло в голову лёгкое головокружение, она чувствовала себя и без того опьянённой, но нужно, обязательно нужно было держать себя в руках, не сорваться ни на секунду, не дать понять, как губительны встречи. Ей хотелось контролировать себя, контролировать его, контролировать всё, как и всегда, но даже сейчас она ощущала, что больше не имеет власти. Их несёт смертоносный поток, остановить который нет возможности. И он сорвался первый, подступив сзади, горячими ладонями прикасаясь к плечам: их огонь прожигал сквозь тонкую ткань платья, сбивая дыхание.
    Маргарет прикрыла глаза, не смея пошевелиться. Едва дыша, она концентрировалась на его руках, запоминала их жар, утоляла изнуряющий голод, уже не так уж и искренне веря в то, что этот чересчур откровенный, непозволительный для них жест станет последним, что сможет она воскрешать в памяти о его близости. Ей стоило бы вздрогнуть, выказать изумление, недовольство, возмущение, вырваться и раз и навсегда пресечь все его попытки нарушить границы. Но она лишь замерла, не желая отталкивать. 
  - Это неправильно. Эрнест...
  Она не знала, что он хотел сказать. Она не знала, о чём он хотел заговорить. Не знала, о чём захочет просить. Но знала, что не сможет сделать этого. Не должна.